«ЧЕЛОВЕК И МОРЕ»: ФЕСТИВАЛЬ С 35-ЛЕТНЕЙ  ИСТОРИЕЙ

Автор – О.Канищев специально для «В»

(газета Владивосток», № 52, 6 апреля 200 1 года, пятница)

 

8 апреля на борту парусника "Паллада" поднимет флаг международный кинотелефестиваль "Человек и море". История этого телефорума начиналась в б0-е годы в Прибалтике, где он собирал полные кинозалы. Возрожденный во Владивостоке уже в новых условиях смотр телевизионной маринистики обрел совершенно иную форму: он проходит в море, где на борту теплохода все участники круиза становятся зрителями конкурсной программы.

В этом году на "Антонине Неждановой" будет показано более двух десятков фильмов, созданных в разных городах и странах. Оценивать их пред­стоит профессиональному жюри, в состав которого вошел и   заслуженный работник культуры России, член Союза кинематографистов, извест­ный режиссер документально­го кино Олег Канищев. Ниже мы публикуем его воспомина­ния о фильме "Полтора часа до объятий", который был по­бедителем фестиваля "Чело­век и море" в 1969 году.

"Я давно вынашивал замысел снять встречу китобоев во Влади­востоке. Заранее была разработа­на фабула ленты, ее событийный ряд. Прелюдией к фильму виде­лись туманные планы утреннего города. На окнах реют выстиран­ные детские рубашки и женские платья. Рукава одежды, словно простертые руки, готовы обнять возвращающихся после антаркти­ческого рейса рыбаков.

От статики следовало переходить ко все более динамичным планам: горожане покупают цветы, ручей­ки владивостокцев сливаются в полноводную реку на подступах к морвокзалу. Время торопит, и жен­щины с цветами бегут к месту дол­гожданной встречи. Экспрессия нарастает. Встречный монтаж спе­шащих китобоев и женщин, грохот падающих якорей, приветственные гудки всей бухты Золотой Рог - все это создает первый предкульминационный пик, после которого дей­ствие как бы затухает и следует вторая медленная часть. И дей­ствительно, это еще не сама встре­ча. Пройдет долгих, томительных полтора часа швартовки, прежде чем обнимутся родные и близкие.

Море цветов бушует от края до края причала морвокзала. Медь выдувает "Марш китобоев". Воздушные поцелуи летят из уст в уста. Камера пристально вглядывается в лица ожидающих, чтобы запечат­леть всю гамму чувств, движения рук, красноречивые взгляды и, как апофеоз встречи, ее кульминацию - объятия, когда, словно плотину, страсть прорвет оцепление и выль­ется на палубу флагмана. Но это еще не конец фильма. По теории сюжетосложения гвоздем любой новеллы служит сюжетный поворот. Вот как виделись конечные кадры ленты: когда растает людское половодье, и один за другим отчалят от стенки пирса китобойцы, чья-то одинокая женская фигура будет стоять и ждать, и надеяться на что-то, воп­реки всем доводам рассудка.

В общем, лента была продумана от первого до последнего кадра. Ос­тавалось только ее снять. Но каждый год члены художественного совета отклоняли проект. Аргументация была проста: "Кому нужна эта слез­ливая лирика?!* Но я верил: придет  время - придет и решение. В соре­жиссеры я пригласил инженера "Дальрыбы" Евгения Рябко. Он свел меня с начальником Главного управ­ления рыбной промышленности Дальневосточного бассейна Михаи­лом Дроздовым, который обратился с посланием в "Союзтелевидение". В своем письме он писал: "Выпуск та­кого фильма будет подарком герои­ческим труженикам моря. Он будет растиражирован на узкую пленку для судов рыбной промышленности». Так был брошен якорь спасения замысла фильма. Не буду описы­вать, в каких организационных и творческих муках проходили под­готовительный период, съемка и монтаж фильма - это разговор для профессионалов-кинематографис­тов. Единственный момент, кото­рый я не хочу скрыть от читателя, - это мои слезы за звукомонтажным столом, когда ночью был "подкле­ен* последний кадр киноленты. Это были слезы потрясения от всепоглощающего чувства любви, ко­торое бросает людей в объятия пос­ле девятимесячной разлуки.

 С тех пор в разные годы и в раз­ных аудиториях зрители призна­вались, что при просмотре фильма "Полтора часа до объятий" они ис­пытывали настоящий катарсис - душевное смятение, возникающее в процессе сопереживания проис­ходящему на экране.

Спустя много лет, в июле 1997 года, я совершал обычный для себя вояж на катере Мальцевской пере­правы. И вдруг - какая встреча! Я не видел ее без малого лет тридцать. Она постарела так же, как и я. Нео­прятная, она понуро стояла у прича­ла "Дальзавода", покинутая своим экипажем, как та одинокая женщи­на из финала моего фильма. Несом­ненно, это была моя старая знако­мая - плавбаза "Советская Россия", флагман китобойной флотилии.

Плавбаза готовилась к своему последнему рейсу и через неделю-другую уходила для продажи на Тайвань. Вахтенный матрос пове­дал мне, что у вернувшихся недав­но из Охотского моря рыбаков плавбазы не было за душой ни гро­ша, даже для проезда на обще­ственном транспорте. А ведь ког­да-то любой китобой "Советской России' по возвращении в родной порт нанимал сразу три машины такси. В одной ехал он сам, во вто­рой перевозились подарки родным и знакомым, а в третьем - на си­денье покоилась фуражка славного китобоя. О времена, о нравы!"

На фото: Олег Канищев