«ЧЕЛОВЕК И МОРЕ»

Раздумья после телефестиваля.

Автор: М.Пярн, заслуженный артист Латвийской ССР,

Главный режиссер Рижского телевидения

(газета «Советская культура», 9 января, 1971г.)

 

КАК УЖЕ известно читателям «Советской культуры», пятый фестиваль телевизионных фильмов  Интервидения «Человек и море» прошел представительно и ус­пешно.

Всякое    общение — благо. Несомненен поло­жительный   эффект  и данного фестиваля. Я не только   потому, что на нем разгорелось творче­ское   состязание, увен­чавшееся   прекрасными наградами: призы «Янтарная волна» и «Трезу­бец Нептуна», созданные латышским    мастером. Инарой Гулбе и испол­ненные в мужественном материале —  кованое железо и янтарь, представляют собой большую самостоятельную   худо­жественную    ценность. Но  дело не только в призах и поощрениях. И не только в безупречной организации фестиваля, в его отлично продуман­ной   внешней, «парад­ной» стороне. Дело в тех «зернах» опыта, которы­ми мы поделились друг с другом, дело   в вы­явившихся   заботах и проблемах, которые на­стоятельно требуют раз­думий и решений,

Почти в каждом   из двадцати  фильмов, до­пущенных к   конкурсу, были и такие «зерна», и такие заботы.

Девиз фестиваля «Че­ловек и море»  вполне правомочен, хотя   и не исключителен. С не меньшим правом   мы могли бы посвящать свои со­вместные усилия и таким темам, как «Человек и недра», или «Человек и небо», или «Человек   и стройка» и т. п. Словом, нас интересует человек. Его взаимоотношения со средой. Его конфликт со стихией. Его приоритет в этом конфликте. И ана­лиз того нового, что вно­сят в отношения челове­ка с миром, в его   де­ятельность как покори­теля стихии новые зако­ны жизни нового обще­ства.

Профессия труженика моря дает благодатней­шие возможности для такого    художественного анализа.

   Можно отметить, что с каждым годом, с каждым фестивалем в демонстри­руемых лентах все более выпукло вырисовывается ведущая роль Человека в его дуэте с морем. Раз­двигаются и тематические рамки самого фестиваля. Если поначалу в фокус телеобъектива попадал только рыбак, то теперь героем фести­вальных фильмов стал и моряк, и речник, и под­водник, и пограничник.

Кроме документально­го жанра, в   пределах которого, как   показал фестиваль, идет поиск, пора   подключаться к другим жанрам телеви­зионного искусства. Ну­жен художественный те­лефильм,   помогающий решить тему. К сожале­нию, не  только   для «малого», но   и   для «большого» экрана таких лет   в последние  годы выпускается мало.

 

Хотя труд «скитальцев морей», испытания, выпадающие на их долю и на долю их близких, дают богатейший материал для глубоких художественных исследований. Особенно важно и интересно прослеживать становление новой психологии и нравственности, рождение   нового характера, этического склада моряка в новых социальных условиях.

НА    ФЕСТИВАЛЕ были продемонстрированы фильмы, очерки,   научно- популярные . ленты,   эмоциональные зарисовки, фильмы   с заявками на социально-психологические обобщения.  Был и фильм портрет, и фильм шутка, и фильм поэма.  Как види­те, жанровое разнообразие налицо.

Однако иной раз «заявки»   авторов  так и оставались   нереализованными или  даже реализация их шла вразрез  с  замыслом.  При этом количество прямой информации,   содержащейся в документальном фильме, вовсе не всегда  оказывалось   прямо пропорциональным силе его эмоционального заряда.

Так, например, фильм призер «Полтора часа до объятий», созданный во   Владивостоке,  по сумме заложенной в нем информации весьма скромен. Но острым глазом подмеченные   психоло­гические  детали, умело снятые  кадры, точно и эмоционально смонтированные затем режиссером   в соединении   с очень   «телевизионной» музыкой, дали отличный результат.

Близкие,    любимые  встречают корабль, возвращающийся из долгого плавания. Волнения ожидания и, наконец, сама встреча…Такие сюжеты мы вроде видывали уже не раз.  Но дальневосточным   товарищам удалось на этом нехитром сюжете показать удивительную экспрессию чувств.

Действие  развивается в двух   центростреми­тельных планах: преодо­левая океанский шторм и усталость   команды, рвется к дому корабль; к пристани бежит девуш­ка с букетом цветов. Ее порыв стремительно на­растает и захватывает как бы весь город. Вот он уже весь   словно мчится к причалу, где через полтора часа сом­кнутся объятия…

Кадры    монтируются короткими планами.  Воз­никают   два   образа, разных   и единых — стремления,    верности, любви. Два заряда эмо­ционального электричества.  И вот они сталки­ваются.   Взрыв чувств! Встреча! Тут, даже вовсе не сентиментальные люди потянулись за носо­выми платками.

Еще пример. В литовском фильме «Капитан» мы с  захватывающим интересом слушали рассказ старого «морского волка», человека необычайной,      героической судьбы,  патриарха  литовского советского мореплавания,     капитана Оя Расскаэ его покорял нас искренностью, простотой. Но как   только старого капитана перебивал закадровый дикторский голос, мы испытывали чувство досады, интерес к фильму падал, атмосфера    интимного взаимного расположения между героем экрана и зрителем улетучивались.

Вообще,    дикторский комментарий — зыбкая, «тонкая» материя. И ес­ли в фильмах «Рейс» (Польша) и «Разведчики» (Владивосток)   закадровые   голоса   дикторов все-таки убедили   нас своей простотой, юмо­ром, то выспренние, за­умные «поэзы» в филь­ме «Надо мной океан» (Симферополь)   вызвали всеобщее    недоумение и  напрочь   испортили впечатление от ленты.

Этот спор старый: что в телевидении главнее — слово или изображение?  По-моему, последнее, разумеется, с учетом и размера экрана и его разрешающих способностей

Перед нами   фильмы «Тишина»   (Чехословакия), «Йурмо» (Финляндия) «Машопи» (Польша) Во всех трех отоб­ражена жизнь  рыбаков на маленьких, заброшен­ных островах.

В «Йурмо» показана безысходность участи людей, промышляющих салаку на северном островке Финляндии. При­рода сурова и жестока, жизнь  безрадостна  и трудна.  Молодежь ухо­дит   в города. Никому нет дела   до горсточки рыбаков, ведущих извечный спор со стихией. Гор­сточка   людей, выброшенных за борт большой жизни. Страшный образ одиночества «Тишина» по теме поч­ти повторяет   финскую ленту. Но по силе эмоционального воздействия чехословацкий    фильм значительнее, сильнее.

Умелой,   талантливой рукой режиссера все ху­дожественные   средства направлены к реализа­ции      доминирующей мысли: показать отвер­женность,   замкнутость, безысходность   жизнен­ного   круговорота, ра­зобщенность   людей в капиталистическом мире.  Эта мысль обретает образ, обобщенно символи­зируется в клочке зем­ли,  в   нагромождении бесплодных камней,  от­резанных   от Большой земли морем.  Здесь гиб­нут надежды, еще не ро­дившись. И, как горький вопль   отчаяния, пови­сает в воздухе фраза: «Без соседей жить нель­зя».

Поляки  использовали иную тональность.  Да, и на польском  рыбацком островке жизнь нелегка, он тоже отрезан от суши, от цивилизации  от мира. Но  чувствуется, что    где- то    рядом бьются  сердца. Можно встретиться друг с другом, поспорить за кружкой  пива, можно   чуть прихвастнуть, но в лихую минуту   можно на кого- то опереться.  Здесь есть элементы человече­ской солидарности.

Эти фильмы (но осо­бенно «Тишина») убеждают, какое   огромное значение имеет эстетика телевизионного   кадра, котором мы так   часто пренебрегаем. Строжайше точный отбор мате­риала, попадающего   в кадр во  время съемки и на экран, при мон­таже, — как это важно. Композиционная    рыхлость  изображения не только   не воспитывает глаз зрителя, но  утомляет его унылым однообразием, серостью, мешает реализации замыс­ла, какой бы актуальный текст ни   сопровождал ленту.

Важно найти, увидеть интересный,     точный факт. Но не менее важно найти средства его худо­жественной подачи. Это прописная истина.   Но, к сожалению, о ней при­ходилось вспоминать снова и снова, сидя в фе­стивальном   просмотро­вом зале. Потоком шла по экрану хладнокров­ная информация, бесст­растная     регистрация жизни. И лишь изредка пробивалась    активная творческая воля автора, регламентирующая отбор жизненных фактов, ищу­щая главный, единствен­но возможный    кадр, защищая его от засоре­ния     второстепенным, отвлекающим, наносным

«Человек и море». Я говорил уже, как важно привлечь внимание мастеров художественного телефильма к этой богатой и благородной теме.  Но не менее   важно, право, научиться художественно­му отношению к факту, к документу, не подавляя зрителей   обилием информации, а достигая максимальной   эмоцио­нальной отдачи творческим проникновением в суть строго отобранного факта, анализом, осмыс­лением его.

М. ПЯРН,

заслуженный артист Латвийской ССР.

РИГА.